О деятельностном механизме выделения объектов и формирования теорий

Одна из основополагающих проблем общей философии и частных методик конкретных наук - выделение объектов в мире и в теориях. Она проходит через всю историю научного познания от античности до наших дней. Опустим нереалистические идеалисти­ческие версии, из которых наиболее известны платоновская и лейбницева. В европейских же материалистических схемах, начи­ная, видимо, от Фалеса, объект строился из «первоначал» вроде «стихий» или «атомов» подобно фигурке из глины или зданию из камней. Однако вопрос об отдельных объектах не снимался. Во-первых, возникала проблема критерия включения элементов в единое целое, например, почему та капля включается в облако, а другая - нет. Во-вторых, почему одно образование из капель называется облаком, а другое, не совпадающее с первым, - тоже облаком, то есть почему разные, не одинаковые образования относят к одному и тому же классу. Это известный вопрос Платона о том, что порождает некую «чашность» у разных чаш.

Во времена распространения представления о бесконечной делимости материи Беркли обосновывал [1] первичность духа тем, что в такой материи невозможно существование границ самих по себе, следовательно, и отдельных объектов. Этот результат Беркли считал доказательством несостоятельности материализма.

В изучавшемся прежде в вузах первом тезисе о Фейербахе Маркс указал на недостаток именно того старого материализма, который брал реальность «в форме объекта», как будто материя составлена из четких, законченных предметов. Он указал на необходимость деятельностного подхода к рассмотрению объектов. Так, «железная дорога, по которой не ездят, которая не исполь­зуется, не употребляется, есть железная дорога только dunamei (в возможности), а не в действительности». Деятельностный подход он применил к анализу политэкономии и за отношениями товаров увидел отношения людей.

В развитие диалектического подхода к познанию и понима­нию объектов большой вклад внесли Энгельс и Ленин. В настоящее время основное представление о теориях реальности, в частности физики, является диалектическим: научные теории и их объекты являются более или менее частными и приближенными моделями мира. В них имеется объективное содержание, но они не могут точно отражать объективную реальность, а только приближаются к ней, что понимается (проверяется) именно деятельностным образом - по результатам практической деятельности, причем наиболее мощным критерием является не отдельный опыт, а вся обществен­но-историческая практика, другими словами - требуется достигать согласования, взаимосвязанности, непротиворечивости всего комп­лекса знаний. Известная книга «Материализм и эмпириокрити­цизм» как раз и есть трактат о теориях как временных моделях мира.

Понимание теорий и объектов как условных моделей чрезвычайно важно подчеркивать в образовании. Непонимание приближенности и ограниченности теорий приводит к дезориен­тации, к непониманию необходимости выделять в первую очередь главные звенья проблем или к неконструктивному разочарованию в связи с неабсолютностью теорий.

Весьма ярко ограниченность, условность, приближенность, лишь относительная, временная справедливость конкретных тео­рий проявились во времена рождения релятивистской и квантовой механик. А сознательное следование диалектическому тезису о неисчерпаемости материи дало блестящие результаты в проникно­вении в структуру элементарных частиц [2], в то время как непринятие этого диалектического представления оставило наших теоретиков «за флагом» [3].

Но несмотря на то, что диалектика так явно проявилась в истории развития физического познания, долгое время, более ста лет, стоял не вполне решенным вопрос о принципах связи теорий микро- и макроскопических уровней: каким образом объекты более макроскопические порождаются более микроскопическими, эле­ментарными. Основную, самую широко известную пару таких тео­рий давала молекулярно-кинетическая модель вещества. Примерно с 70-х годов XIX века отчетливо встала парадоксальная проблема согласования механики и термодинамики, которая дискутируется до сих пор. В ней есть как раз то, что составляет конкретную неясность в общей теории систем: возникновение нового, отсут­ствующего у отдельных элементов. В данном случае это появление вероятности при детерминизме механики и возникновение неравно­ценности направлений времени при симметрии их в механике.

В начале 20-го века М.Смолуховский подробно показал, что термодинамическая необратимость возникает лишь как впечатле­ние наблюдателя, который наблюдает систему слишком кратко по сравнению со средними временами возвратов неравновесных состояний. Таким образом, сама система частиц остается механиче­ской, как и следует быть. Она не становится термодинамической сама собой, ей в этом «помогает» субъект: она становится термодинамической в его отражении, в его представлении о ней. Термодинамика есть модель вещества, каким оно выглядит при некотором специфическом отношении к нему.